Хотите понять Эдуарда Исабекяна – художника, поймите и примите его как человека. Представьте большую мастерскую, два мольберта, стол, стул и только картины. Представьте себе за столом красивого человека, белого, как Ной. И представьте себе его лет 20 назад, когда ему было 70, в ущелье Касах, за мольбертом, на этюдах.
Энергия, движение, верная рука, точных глаз. А теперь представьте его главенствующим за деревянным столом, в саду, с друзьями. Хашлама, лаваш, сыр, вино, тосты, смех, шутки. И, наконец, представьте его на симпозиумах и на съездах, где он стоит за трибуной и энергично отстаивает свою точку зрения. И сейчас, когда ему (сколько лет протекло уже) около 90, он все такой же энергичный, порывистый в движениях, с резкими поворотами головы, с горящими глазами, рубящими движениями рук, отстаивающий свою точку зрения. Представили Исабекяна-человека? А теперь представьте Исабекяна-художника.
Чистый лист бумаги. Карандаш. Тушь. Акварель. Что еще надо художнику-графику. Натура. Мысли. Чувства. И вот ложатся на бумагу линии, штрихи, пятна, и создается удивительный мир поэзии и искусства, так похожий на окружающую нас мир, и в то же время резко отличающийся от него, так как преломляется через призму восприятия художника.
Рисунки и акварели Исабекяна составляют наиболее характерную часть его творений – ту, которую предпочитает он сам, храня его в папках, предназначая больше для друзей, чем для продажи. Они были радостью его жизни, и в последние годы он не делал акварели. И все эти маленькие чудесные откровения оборвались – из-за плохого зрения.
Мы, армяне, всегда что-то теряем. Теряем земли, государственность, великих людей и их творения. И сейчас мы теряем работы крупного мастера. Мастера, который дошел до полного раскрепощения своих мыслей, над которым ничего не довлеет, и который знает, что сказать и как выразить переполняющие его чувства и эмоции.
Во всех графических работах Исабекяна мы не найдем ни одного повторения, он рисовал все, что его волнует, все, что способствует обогащению его эмоций. Он не довольствовался тем, что видели его глаза. Игнорируя и отбрасывая ненужные ему элементы, он в то же время добавляет все то, что ему приглянулось.
Сам он весь в движении. И его работы никогда не были статичны, он все время работает, думает, выбирает и находит то, что ему нужно, и умело использует свои находки.
Наброски и рисунки Исабекяна отличаются широким диапазоном тем, но не это главное. Главное – острота видения, внимание к деталям и в то же время обобщенность форм, раскрепощенность движений, накал переживаний, все то, что предстает перед его взором живописца, без конца обновляемое движением и освещением.
Он сумел сохранить в себе восторженность увиденным и умение все это чисто, непосредственно перенести на холст или бумагу. Долгий и упорный труд сохранять в себе детское восприятие: чтобы все было ново, как в первый раз.
Хорошая тренировка глаза состоит как раз в сохранении свежести видения. Без этого уж не видят. Без этого только знают.
В рисунке и в живописи Исабекяна мы видим не банальное изображение предметов, а оригинальную, исабекяновскую, трактовку предмета, в его формах, в его цвете, в его понимании.
В графике Исабекяна мы имеем дело с мастерством высшего порядка, с мастерством истинного живописца, которое приобретается не в ущерб восприимчивости, а дается неустанной работой с натуры, непрерывным наблюдением.
И если можно разными эффектами, ловкостью рук, вычурностью тем изумить простаков, то в маленьких листках Исабекяна есть настоящая сила художника.
В его рисунках нет знаков, нет ни прямых, ни параллельных линий потому, что их нет в природе. Его штрих прерывается, ломается, переплетается в некий узор, в ритм. Рисунки настолько сконцентрированы и мощны, линии, пятна, штрихи настолько точно уложены, что при увеличении приобретают новую неожиданную силу и свежесть.
А работы фломастером? Рисовать и не поправлять, не стирать – что сложно. Рисовать локальным цветом еще сложнее, тем более живописцу. Нет тонов. Но в руках у Мастера цветные фломастеры ожили.
Существует теория, что художник творит для себя, и его работы могут существовать вне связи со зрителями. Это бессмыслица. Картины создаются для того, чтобы на них смотрели, как хлеб пекут для того, чтоб его есть, а не хранить на полке.
Картины Исабекяна, особенно его графика, настолько народны, близки всем, кто их видел, настолько правдивы своей, своеобразной суровой правдой, что нельзя пройти мимо равнодушно. Это маленькие шедевры.
Для всех тех, кто любит искусство. Недаром, когда в 1994 году в Картинной галерее Армении открылась персональная выставка Исабекяна, один из русских художников написал в Книге отзывов: «Картины захватывающие, цвет изумителен. Но графика — потрясающая».
Итак, хочется увидеть большую выставку графических работ, которая заставит нас смотреть, выбирать, размышлять и сопереживать вместе с Мастером.