Эта картина называется “Тревога!”. На переднем плане – юноша. Смуглое мускулистое тело, горящие глаза, сильные руки. Он бьёт в колокола: Тревога! А в дали – среди голубоватых гор в розовой дымке раннего утра мирно спящий город. Но тишина уже взорвана набатным звоном колоколов. И внизу, в долине, собираются воины.
Народный художник Армении Эдвард Исабекян создал большую станковую композицию. Крупная, четко и энергично выписанная фигура на переднем плане придаёт картине суровый, сдержанный драматизм. А контраст интенсивных цветов с пастельными тонами усиливает трагическую напряжённость образов. Картина звучит, как набат. И хотя тема картины посвящена уходящей вглубь веков истории Армении, она не позволяет забыть о недавней войне, принесшей людям столько страданий.
Художник написал своё полотно очень быстро – в юбилейном году, к празднованию 2750-летия Еревана. Но эскизы свидетельствуют, что образы картины рождались долго. Может быть, годы. Возможно, ещё со времени войны, когда он писал свою “Таню”.
В Ереванском выставочном зале висят полотна и учеников Исабекяна.
Генрих Сиравян представлен всего одной картиной – “Ани зимой”.
Когда-то Ани был стольным городом царей Багратидов, большим средневековым городом, с оживлёнными кварталами, шумным базарами, ремесленными рядами и величественными храмами. В 1068 году налетели иноземные орды, и в жестокой, неравной борьбе город пал. Но он вечно живет в сердцах армян как олицетворение родины, её страданий, её истории.
Разрушенные стены разрушенного города… В небольшом по размерам полотне есть удивительное чувство пространства и ощущение слитности с природой. Художник как бы стремился создать в нём собирательный образ своей родины.
У Джаника Гаспаряна на выставке три пейзажа: “Зима”,”Солнечный день” и “Весна в садах Цецернакаберда”.
Лилово-синяя, красновато-коричневая, розово-золотистая – такова палитра этих пейзажей. “У него краски, как драгоценные камни”, — говорит Исабекян. И действительно, сила и темперамент этих красок, интенсивность колористической гаммы углубляют эмоциональность живописного языка. Художник стремится романтизировать образ, передать не только внешнюю красоту пейзажа, но и постичь его тайны, раскрыть его душу.
“Цветы цветут всюду для всех, кто только хочет их видеть”, — сказал когда-то Анри Матисс.Запах земли, пригретой солнцем, запах травы и виноградной лозы, запах цветущих абрикосов и снежных вершин – вот какими ассоциациями насыщены картины Гаспаряна.
Трём поколениям молодых художников рассказывал Эдвард Исабекян о Зангезуре, о Хндзореске, излюбленном крае своём.
А услышал один.
Рубен Генвондян долго бродил по этим местам, среди причудливых, торчащих, как чёртовы пальцы скал, у подножия которых, в глубоких складках, прячутся селенья. Триптих Генвондяна, что висит здесь на выставке, не имеет прямой связи ни с Зангезуром, ни с Хндзореском, но можно догадаться, откуда возник его замысел, где источник вдохновения художника и откуда те конкретные впечатления и знания, на основе которых он создал картину. Когда смотришь рисунки, собранные Генвондяном с надгробий, или его зангезурские пейзажи, писанные маслом, чувствуешь тягу к истории, к монументальности.
Триптих невелик по размерам. Чистым и ясным пластическим языком, простыми экономными средстваи в нём выражен сложный художественный замысел. Триптих близок к фреске. Может быть, он и задуман как монументальная роспись. Сейчас ещё трудно говорить о будущем масштабе этой росписи, но можно сказать о точности и изобретательности, с какой воплощён символический образ Армении, её истории, её традиций.
Полотна, о которых мы рассказали, несут на себе яркую печать индивидуальности их авторов. Ученики Исабекяна – это художники разных поколений. У каждого свой жизненный опыт, свой творческий метод, темперамент, характер. Но в каждой картине – частица учителя. Это чувствуется во всём – в высоком профессионализме и в страстном, активном отношении к изображаемому материалу, которое сумел привить, и в высокой требовательности к себе, которую воспитал на собственном примере.
Выйдя из стен института ученики Исабекяна не порывают со своим учителем. И хотя многим перевалило за сорок, а у некоторых появились собственные воспитанники, ему первому несут они на суд свои произведения.
“Мастер Исабекян” – так называют его ученики. Двадцать шесть лет учит он молодёжь. А нынешней осенью снова пришли новички.
А.Голембиевская